Недавние январские события серьезно повлияли на работу самых разных ведомств республики, в том числе и на работу РГП «Казгидромет». Однако сотрудники, невзирая на практическое отсутствие всякой связи, на фактическую невозможность отслеживать в привычном, цифровом, режиме не только погодные условия, но и обеспечивать жизненно важной информацией службы МЧС РК, аэропорты республики, военные структуры и другие специализированные ведомства, с честью справились с выпавшими на их долю трудностями.

О том, как это было, о чем заставило задуматься и над чем сегодня работает главное погодное управление страны, в эксклюзивном интервью с журналистом «МК» поделилась генеральный директор РГП «Казгидромет» Данара Алимбаева.

— Данара Кизатовна, как повлияли январские события на службу РГП «Казгидромет»? Что было самым сложным в те дни — без интернета, без связи?

— Самый сложный период начался с 5 января, когда с шести вечера мы оказались без интернета и с этого времени не могли получать никакой информации с наших 115 метеорологических станций, работающих в автоматическом режиме, которые выключились сразу же. Однако у нас оставалось 228 метеорологических станций, разбросанных по всей республике и работающих в ручном управлении. Вот только информация с них, поскольку сегодня все у нас давно оцифровано, поступала по электронным каналам. На каждой станции у нас работает по пять наблюдателей, которым после отключения интернета приходилось в ручном режиме — где-то пробившись по междугородней телефонной связи, где-то, если была возможность, отзваниваться с сотовых телефонов, но стараться передать показания, которые были очень важны и нужны для самых различных служб и ведомств — спасателей МЧС РК, военных ведомств, МВД РК, диспетчерских служб аэропортов республики. Так что могу сказать — все наши сотрудники несли свою вахту, принимая каждые три часа телефонограммы со всех станций по метеоусловиям в стране и находясь на своих постах практически круглосуточно. Вы понимаете, ведь это зима — погода меняется очень часто, штормовые явления возникают точно так же. Было сложно перестроиться, но мы справились, хотя, повторю, у нас все эти процессы давно автоматизированы, а тут пришлось столкнуться с «телефонными приемами» вместо привычного интернета.

— Как проходило в тот период взаимодействие вашей сети с международными погодными центрами?

— Да, у нас были такие моменты, которые приходилось решать буквально по ходу их возникновения. Например, нам было необходимо передавать показания погодных условий с территории нашей страны в Международный погодный центр, куда входят Москва, Ташкент, Вашингтон, Нью-Йорк. Но снова без интернета мы не могли этого сделать и, соответственно, получить в ответ карты погоды. И потому я очень горжусь нашими синоптиками, которые не растерялись и сумели применить свои наработанные навыки, касающиеся рисования и создания карт вручную, которые смогли расшифровывать полученные телефонограммы — сегодня ведь все эти процессы автоматизированы. Однако не зря они все учились в Казахском государственном национальном университете на кафедре «Метеорология», где им давали очень хорошие знания. Вот только мы все равно оставались без связи, и, скажем так, на картах погоды Казахстан был своеобразным белым пятном — ведь погода, как вы понимаете, границ не знает и потому мы всегда ранее держали связь со своими коллегами из вышеперечисленных центров. Но тогда, в первых числах января, нам приходилось работать практически вслепую, и только когда появлялся интернет — сначала слабый, потом — все лучше, только тогда мы могли наладить снова наши контакты по передаче погодных данных, которые основывались на спутниковых данных, спутниковых снимках, аэрологических данных. Последние получают с помощью запускаемых дважды в сутки воздушных шаров, которые фиксируют температуру и процессы, происходящие в верхних слоях атмосферы. А до того, повторю, сотрудникам все приходилось делать, имея в своем распоряжении только наблюдательную сеть и собственный опыт.

И еще нам повезло, что работала телефонная связь. В противном случае мы не смогли бы передавать погодные данные заинтересованным ведомствам. Скажу только — когда начались все эти события, мы сразу же связались с МЧС РК, отработав заранее алгоритмы передачи им данных, так как они в нашем списке одни из первых, кто нуждается в знании погодных условий, штормов. А вот с военными ведомствами было немного сложнее — мы смогли им предоставлять карты погоды и иные необходимые документы, скажем так, только «вживую». То есть они должны были приходить и скачивать у нас все, что им было необходимо. Те же карты, потому что по электронной почте, понятно, это было сделать невозможно.

Кроме того, у нас накануне вышел положенный недельный прогноз погоды. Вот на него нам тоже приходилось опираться при составлении прогнозов на ближайшие три дня, о штормовых предупреждениях.

— Данара Кизатовна, как складывалась обстановка с передачей вашим ведомством прогнозов погоды в аэропорты республики?

— Сложно. Например, аэропорт Алматы уже 5 января из-за сложившейся чрезвычайной ситуации перестал принимать от нас данные даже по телефону. Все стало налаживаться только спустя время, когда воздушную гавань южной столицы освободили. Конечно же, со столичным аэропортом было проще — наши офисы все-таки в одном городе.

Критическая ситуация складывалась в Талдыкоргане — там наши техники-метеорологи боялись выходить в вечернее время на наблюдения, поскольку, как вы знаете, в этом городе тогда было очень неспокойно. Однако с утра и до 18.00 наблюдения ими передавались. К слову, даже в военные годы, как нам рассказывали во время учебы в институте, этот процесс не прерывался — метеорологи проводили наблюдения, передавали информацию, потому что это было очень важно для самых разных структур и ведомств. Хотя сегодня кто-то может подумать совершенно обратное — в стране ЧС и кому есть дело до погодных условий? Однако это совсем не так, и мы, РГП «Казгидромет», ни на минуту не останавливали свою деятельность. Пусть даже погода в те дни в стране стояла довольно сносная — не было особых штормовых явлений, гроз, вот только Алматы почти все время был накрыт туманом…

— Как вы возвращались в прежний режим работы? Испытали облегчение?

— Конечно. Ведь в нашем ведомстве почти все процессы давно автоматизированы, и для нас слово «цифровизация» не пустой звук. Поэтому, когда возникла ситуация начала января, на наших специалистов легла большая нагрузка. Но все сотрудники наблюдательных станций самоотверженно трудились, передавали показания, и те, кто их принимал, постоянно были очень напряжены — ведь это не статичные данные, а цифры, которые постоянно менялись.

Нельзя было допустить ни одной ошибки, правильно записать, внести в компьютеры, а потом, анализируя, выдать, наконец, конечный результат. Поэтому могу отметить, что рабочий процесс был усложнен в два-три раза точно. В том числе и относительно передачи не только погодных условий, но и данных по экологии, которые мы также отслеживаем — на нашем сайте есть все данные по этому направлению. Ни один экологический пост, пока не стали доступна связь, интернет, не мог сообщить нам хоть какие-то данные, которые обычно всегда передавались без сбоев. Таким образом, в течение нескольких дней мы были лишены экологической информации: не работали мобильные приложения, не были доступны интерактивные карты. И никто к этому не был готов. Поэтому я считаю, что в случае чрезвычайной ситуации вообще необходимо теперь предусмотреть открытие специализированного, отдельного, канала связи, по которому наша информация, погодные, экологические, водные данные могут и должны передавать без проволочек, задержек и побочных проблем. Повторю и подчеркну, все это очень важная информация, необходимая прежде всего для обеспечения нормальной работы специальных ведомств республики, а также для нормального обмена погодными и другими аналогичными данными между РГП «Казгидромет» и нашими коллегами из приграничных государств и стран дальнего зарубежья.

— Что для этого нужно сделать?

— Мы уже написали в Министерство цифрового развития, инноваций и аэрокосмической промышленности Казахстана с просьбой рассмотреть наше предложение, касающееся открытия такого отдельного канала связи в случаях ЧС. Это можно было бы сделать по образу и подобию специальных генераторов, которые у нас сегодня присутствуют на всех метеостанциях. Чего, кстати, в пресловутые 90-е годы мы были зачастую лишены, когда были серьезные перебои с электричеством. Однако и тогда наши сотрудники выходили из положения, снимая погодные наблюдения. Как бы далеко ни был расположен от них телеграф, шли туда и самоотверженно передавали данные. Поэтому необходимо предусмотреть отдельный канал для связи между РГП «Казгидромет» и заинтересованными ведомствами почти точно так же, как это планируют сделать для связи между спецслужбами, силовыми ведомствами, полицией, военными. Надеюсь, к нашим доводам прислушаются.

— Возвращаясь к более мирным проблемам… Пожалуйста, расскажите, какой прогноз вы даете на предстоящую весну — паводки, снегонакопление, влагонаполнение водотоков республики, могущие повлиять на будущий урожай…

— Предварительный прогноз на предстоящий паводковый период мы уже дали 1 февраля. Однако он не окончательный, потому что все реки Казахстана практически зависят от количества выпавших атмосферных осадков — дождей, снега. И процесс снегонакопления все еще продолжается. Так что более подробно обо всем мы сообщим чуть позже — где, сколько и на каких объектах влаги будет достаточно, где ее не будет хватать, чтобы те же аграрии, особенно из наших основных зерносеющих областей, обратили на это самое пристальное внимание. Что касается прогнозов на летние месяцы — возможность засухи, примерный расчет индекса урожайности в том или ином регионе… Мы об этом сможем сообщить всем заинтересованным уже в начале марта.

Московский Комсомолец